Хворостов Анатолий Семёнович,
Заслуженный деятель искусств РФ,
доктор педагогических наук,
профессор, профессор кафедры рисунка
ФГБОУ ВО «Орловский государственный
университет имени И. С. Тургенева»,
член Ассоциации мскусствоведов.
E – mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
РЕДКИЕ ПИСЬМА И. Н. КРАМСКОГО
(мало известная ранее сторона творчества И. Н. Крамского)
И. Н. Крамской – известный русский портретист. Но портретная живопись была для художника не в радость. Устав от бесконечных портретов, он стал обращаться к состоятельным людям с предложением купить его творческий потенциал. Но, не преуспев в этом, вынужден был вновь вернуться к портретам. В письмах художника раскрываются многие подробности его мученической работы над портретами.
Ключевые слова: Выдающийся портретист, И.Н. Крамской, по необходимости, картины, семья, деньги, расходы, деятели культуры, заказы. «Купите меня», Третьяков, Суворин.
В отечественной культуре немало имён наших соотечественников, навеки прославивших русское изобразительное искусство. Среди них И. Н. Крамской занимает одно из почётных мест. К сожалению, в угоду идеологической необходимости в советские годы Ивану Николаевичу приписывали то, что ему не было свойственно. Прежде всего, это относится к Товариществу передвижных художественных выставок. Многие издания советского периода отдают И. Н. Крамскому главную роль в создании Товарищества и руководстве им. Но, оказалось, что он никогда не руководил и по своим личностным качествам не мог руководить таким выдающимся сообществом художников. Об этом я неоднократно писал, в частности в статье «Крамской с чужими регалиями» [1, с. 149 – 156].
Иван Николаевич Крамской известен и как выдающийся портретист. Вот это свято, и на это, справедливо занимаемое им место, никто не претендует. Благодаря заказам П. М. Третьякова и кисти И.Н. Крамского для многих поколений россиян сохранены образы выдающихся деятелей отечественной культуры. Среди них писатели: Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, И. А. Гончаров, Д. В. Григорович, А. С. Грибоедов, М. Е. Салтыков-Щедрин. Друг и единомышленник Л. Н. Толстого В. Г. Чертков. Поэты: Н. А. Некрасов, Я. П. Полонский, В. М. Жемчужников. Украинский поэт и художник Т. Г. Шевченко. Русские художники: И. Е. Репин, Ф. А. Васильев, В. М. Васнецов, В. Г. Перов, В. В. Верещагин, И. И. Шишкин, Г. Г. Мясоедов, А. И. Куинджи, А. Д. Литовченко, А. А. Киселёв, П. А. Брюллов, Н. А. Ярошенко. Скульптор М. М. Антокольский. Астроном О. В. Струве, коллекционеры П. М. Третьяков и Ф. А. Терещенко. Издатель А. С. Суворин, художественный критик А. В. Прахов, профессор медицины С. П. Боткин. Этот список можно продолжать и продолжать.
Как взыскательный портретист, И. Н. Крамской для каждого портретируемого находил самую характерную позу, движение, взгляд. Художественная критика с восхищением доносила до читающей публики самые высокие оценки всё новым и новым портретам, покидавшим мастерскую художника.
Глядя на портреты, зрители не замечали ни малейших признаков ремесла или тяжкого труда художника. Это говорило о высочайшем мастерстве, профессионализме и таланте автора.
Но ознакомление с некоторыми редкими письмами художника показало, что, оказывается, с портретами всё было не так просто. Как показало изучение писем художника, И. Н. Крамской портретную живопись не любил. В одном из посланий П. М. Третьякову (15 января, 1883 г.) он прямо признавался: «…я портретов, в сущности, никогда не любил и, если делал сносно, то только потому, что я любил и люблю человеческую физиономию» [2, с . 299]. В другом письме Павлу Михайловичу (от 20 января того же, 1883 года художник подтверждает сказанное раньше; «Я сделался портретистом по необходимости». И объясняет причину – рано женился, пошли дети. Их воспитание и обучение требовало денег, денег и денег. Никакая картина не покрыла бы этих ежедневных расходов.
Другие строки дают понять, что «не любил» писать портреты – мягко сказано. Он ненавидел эту, как он называл «механическую работу». Об этом мы узнаём из другого, более раннего письма к П. М. Третьякову. 30 августа 1877 года Крамской писал ему: «…с ужасом помышляю о том времени, когда надо будет воротиться к своим обычным занятиям – портретам. Я испытал уже это чувство после первой картины (речь идёт о картине «Христос в пустыне» - А. Х.), и помню, как мне было больно приниматься за механический труд, но теперь на меня просто находит ужас» [2., стр. 201].
Он мечтал писать картины, а писал бесконечную череду портретов.
Даже удивительно, как между портретами ему удалось написать несколько серьёзных картин. Это «Русалки» по повести Н. В. Гоголя «Майская ночь», «Христос в пустыне», «Неизвестная», «Неутешное горе», «Осмотр старого дома».
Кстати, последняя картина, построенная полностью на законах линейной перспективы (на холсте отчётливо видны следы карандашных построений), может активно использоваться художниками-педагогами, при трёхмерной реконструкции интерьеров в системе обучения студентов по специальностям «Дизайн среды», «Искусство интерьера» [3, стр. 333 – 336].
Но картины не давали возможности содержать семью, которая из года в год увеличивалось. Вместе с семьёй росли и расходы. Так, к 1880 году у Крамских было уже шестеро детей. Для такой семьи каждый месяц требовалось не меньше 800 – 1000 рублей, которые Иван Николаевич мог заработать главным образом, работая над портретами. Об этом Крамской иногда жаловался Третьякову – своему основному портретному заказчику. Павел Михайлович Третьяков в общении с Крамским был неизменно внимательным и корректным. Он тепло и по-дружески относился к семье художника. К примеру, супруга Крамского с детьми, не раз отдыхала летом на даче Третьяковых, в Кунцево, под Москвой. Этой услугой Павел Михайлович на несколько месяцев развязывал руки художнику, снимая с него заботы о семье. В такие периоды Крамской брался за свою большую картину («Радуйся царю Иудейский». «Хохот»), над которой трудился много лет. Но лето проходило, семья возвращалась «на зимние квартиры», а вместе с ней, - и заботы о хлебе насущном. И художник, наступив на горло своей песне, вынужден был оставить работу над картиной и вновь браться за заказные портреты.
В отчаянии Крамской стал обращаться к состоятельным людям с предложением «купите меня». Буквально так.
Впервые он озвучил это предложение в письме к П. М. Третьякову. Сначала идея выглядела в виде досужего рассуждения.
А предложение состояло в том чтобы…. Впрочем, дадим слово самому художнику. Писал он 29 декабря 1879 года: «Если бы (допускаю на минуту) мне предложили на год, на два …деньги с тем, чтобы, отказавшись от заказов, я занялся бы тем, чем должен и хочу, то признаюсь Вам, как это ни заманчиво было бы для меня, я откажусь…». [4, стр.28].
Мне кажется, Крамской здесь лукавил. Он ждал и надеялся, что П. М. Третьяков в ответ на этот намёк предложит ему именно такую форму сотрудничества – заплатит аккордно за все его долги, а затем, ежемесячно будет оплачивать бытовые расходы его семьи. Но Павел Михайлович игры не принял, промолчал, и тогда Крамской, через год, точнее, ровно через одиннадцать месяцев, 29 ноября 1880 года обратился с конкретной просьбой к А. С. Суворину. Литератор и журналист, редактор и издатель популярной газеты «Новое время» Алексей Сергеевич Суворин активно общался с художниками. Крамской был знаком с ним много лет и знал его достаточно близко, чтобы обратиться с необычным предложением: «Вообразите, с какой просьбою обращусь к Вам, – писал художник,- Не желаете ли Вы купить меня? Или не можете ли дать мне содержание до июня месяца будущего года, т. е. до конца моей картины?». И уже без намёков и без игры называет конкретные суммы: «В состоянии ли Вы располагать двумя тысячами (курсив в письме – А. Х.) в первых числах декабря и по 600 рублей ежемесячно с 1-го Генваря нового года до июля месяца? Всего, значит, Вы израсходуете 5000 тысяч рублей сер. (серебром – А. Х.). В обеспечение Вы получаете всё, что мной будет сделано до срока московской выставки…» [4, стр. 56 – 57].Т. е. уже никаких стеснительных намёков, как было в письме к Третьякову. Здесь всё конкретно: суммы, сроки, обеспечение. Всё продумано, принято твёрдое решение и выбран конкретный человек. Необычность своей просьбы Крамской объясняет в конце этого удивительного письма: «Последние два года привели меня к необходимости отказаться от портретов вовсе… Время уходит, мне уже 43 года и если я имею время ещё, то не больше 5 – 6 лет бодрых и ясных. Что Вы на это скажете?».
И. Н. Крамской нисколько не сгущал краски. Он умер 24 марта 1887 года. Если считать от даты этого письма (29 ноября 1880 года) получается, что он назвал, практически, точное количество времени, оставшейся ему жизни. Он, действительно, от даты письма прожил чуть больше шести лет (6 лет и 4 месяца). А, учитывая тяжёлую и продолжительную болезнь, то «бодрых и ясных» лет у него, в самом деле, было не более пяти лет.
Но вернёмся к событиям тех лет, когда Крамской задал Суворину конкретный вопрос.
Самое интересное в этой истории то, что Суворин…согласился!
Согласился с условиями, предложенными Крамским, в общем – то, в виде мечты, без веры в реальность её осуществления. Но, повторимся, - Суворин согласился!
Мы узнаём об этом из двух следующих писем Крамского (первое письмо без даты; второе – от 21 января 1881 года). В первом письме он уведомляет Суворина, Об этом что «…две тысячи рублей (2000 р.) получил…». Во втором письме напоминает, «…предположенное обеспечение на февраль месяц мне будет нужно» [4, стр.58]. Значит, можно сделать вывод, что художнику выплачены не только две тысячи рублей, но переданы и первые 600р. за прошедший январь.
Вот такой необычный приём применил И. Н. Крамской, чтобы хоть на полгода освободиться от душивших его портретов.
Что передал он Суворину в качестве обеспечения за истраченные суммы, мне проследить, пока, не удалось. Это – материал для дальнейших поисков. Но, несомненно, вызывает удивление то, что Крамской, всеми силами уходя от работы над портретами, именно в этот период (1881 год) написал изображение самого А. С. Суворина…
(И. Н. Крамской. «Портрет А. С. Суворина» 1881 г.)
Завершая с ним договор, Крамской не оставлял мысли провести ещё с кем-нибудь удавшийся эксперимент. А пока художник возвращается к опостылевшей работе над портретами.
Спустя немного времен, осенью 1882 года, Крамской повторяет приём. Он обращается с такой же просьбой «я себя продаю: кто купит?» к известному всем художникам владельцу магазина картин, эстампов, художественных принадлежностей и литографской мастерской в Петербурге. Александру Ивановичу Беггрову: «Не можете ли Вы меня взять на аренду? Всё, что я сделаю, будет Ваше (исключая картины «Радуйся царю иудейский». «Хохот»), а Вы мне платите …1000 р. ежемесячно» [4, стр. 99]. Беггров, как деловой и практичный человек, ответил, что «это неопределённо» и затянул переговоры. В общем, Крамской понял, что с Беггровым такой союз заключить не удастся, и уже без намёков и какой-либо игры, как было в первом письме («как это ни заманчиво было бы для меня, я откажусь…») напрямую с этим же предложением обращается к П. М. Третьякову (письмо от12 января 1883 г.). А когда Третьяков тоже не поддержал эту идею, Крамской отправляет письмо человеку, личность которого исследователям установить не удалось. В письме художник обращается к нему «Ваше превосходительство». И вновь, как и в предыдущих письмах излагает тезис, как ему тяжело писать портреты и обращается с предложением «купить его». «Передо мною дилемма,- пишет И. Н. Крамской – или тянуть лямку присяжного портретиста…или попытаться найти такого чудака на свете, который бы поверил, что я могу что-нибудь сделать для русского искусства… - словом, я ищу человека, который бы решился на следующий опыт: во-первых, освободил бы меня от долгов,… чтобы я мог спокойно немедленно сесть и работать картины, а не заказы (таковых простирается до 8 тысяч) и, во-вторых, устроил бы так, чтобы я получал каждое первое число 1000 рублей в течение одного года. Всё, что мною будет сделано в это время, будет принадлежать без всяких ограничений тому, кто предпримет опыт». И приводит пример, как А. Н. Демидов поддержал в своё время Карла Брюллова в Италии и тот, ни в чём не нуждаясь, сумел создать картину «Последний день Помпеи». Картина стала собственностью А. Н. Демидова, и он подарил её Императорской Академии художеств [4. стр 108]. В приведенном выше письме к «Неизвестному» обращает на себя внимание то, что Крамской уже ничем не ограничивает свои обязательства перед тем, кто откликнется на его предложение. Раньше он был готов отдать всё, кроме картины «Радуйся царю иудейский». «Хохот». Теперь готов отдать и картину, веря, что за год свободной работы, без портретов и заказов, он её выполнит.
Но такого « смельчака» больше не нашлось, и художник был вынужден вновь надеть на себя лямку «присяжного портретиста», что в конечном итоге и прославило его на века.
Библиография
1. Хворостов. А. С. Крамской с чужими регалиями // European social science JOURNAL, Москва, 2014, № 1 (40), т. 1, стр.149 – 156.
2. Переписка И.Н. Крамского: И.Н. Крамской и П. М. Третьяков. 1869 – 1887. М.: Искусство. 1953, - 459 с.
3. Хворостов Д.А., Кутузова А.А. 3D реконструкция живописного произведения в теории и методике профессионального образования дизайнера // Ученые записки Орловского государственного университета. - 2019. №2 (83). С. 333 – 336.
4. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи в двух томах., т. 2, М.: Искусство, 1965 – 531 с.