Роберт Уилсон: «Тайна всегда на поверхности»
Легендарный визионер, американский режиссер и художник Роберт Уилсон сотрудничает с легендарной фирмой VOOM HD Networks при создании новаторской серии видео высокой четкости портретов XXI-го столетия. Совместные результаты впечатляют. Мировой тур VOOM PORTRAITS начался в Нью-Йорке в пространстве аукционного дома Philips de Pury и Пола Купера галереи, далее выставка обосновалась в галерее ACE в Лос-Анджелесе. Теперь Москва. Комментируя свой приезд к нам, Уилсон подчеркнул, что первую выставку вне США он хотел устроить именно в Москве, потому что центр творческой энергии мира – на его взгляд – переместился в Россию и Китай.
Идея снимать портреты на видео возникла у Роберта Уилсона еще в середине 1970-х. Первым, кто согласился на этот эксперимент, был писатель Луи Арагон. Среди первых моделей были и глава парфюмерной фирмы Елена Рубинштейн и директор центра Жоржа Помпиду Жан-Юбер Мартен. Тогда художник создал галерею из 133 образов. Портреты предназначались для демонстрации на обычных телеэкранах, где царствует горизонталь. Но Уилсон мечтал создать портрет вертикального формата соответствующего пропорциям человеческого тела. Для решения этой проблемы нужна была новая технология. Через несколько лет компания VOOM HD (часть концерна Cablevision) обратилась к Уилсону с предложением создать «медленные видеопортреты». На специальных плазменных экранах появилось пятьдесят VOOM Portraits, съемки которых проводила команда примерно из тридцати человек.
Итак, перед нами «живые картины» Роберта Уилсона (в Москву их было привезено более двух десятков), где для каждого монитора создано свое звуковое поле. Мы попадаем в уникальный мир почти остановленной жизни, переживаем погружение в пространство времени... Замедленный процесс отдельных человеческих движений – взмах ресниц, легкая улыбка, долгий поворот головы, движение рук, ритм пластики тела.
Рядом с людьми - видеопортреты животных.
У наших братьев меньших язык совершенно другой – разговор их туловища есть смена состояний от застывшей неподвижности до трепета их кожных покровов, дыхания каждой клеточки этих существ. Непривычно встречаться с глазами совы или дикобраза.
Это человеческий взгляд, заключенный в иную плоть.
Синтез экранного искусства с портретной фотосъемкой рождает произведение, сублимирующее мгновение в вечность. Созданный материал закольцован и потому нескончаем, что по утверждению самого художника способствует возможности уловить «пульс жизни». Иллюзия бесконечности.
Художественный концепт Уилсона базируется на пересечении контрастов: движение - неподвижность, звук - тишина. "С самого начала меня интересовала неподвижность. Если ты ее чувствуешь, значит, ты понимаешь движение идеально". В этом заложено и кропотливое творческое исследование такого процесса как позирование. Акцентом на жестовой лексике режиссер обнажает суть, дополнив, подчеркнув или, наоборот, нивелировав ее «сценографией».
Виртуозно выстроенная режиссура каждого «моноспектакля». Превосходное знание «живого материала» - всех жизненных, творческих и личных перипетий героев-исполнителей, - дополнено философским многопластовым контекстом. Режиссерская мысль предельно точна: «То, что мы показываем, спрятано глубоко внутри. При этом очень впечатляюще. Тайна всегда на поверхности». Потому и создание, и распределение ролей сугубо индивидуально для каждого. Уилсона интересуют скрытые эмоции – их внутренняя драматургия, взгляд в себя. Ведь препарируется внутренний подвижный мир неподвижных персонажей.
Этот изобразительный видеоряд в переложении цифровых технологий представлен многими жанрами живописи и видами графики.
Конечно, ведущим стал портретный жанр: от парадного портрета образа Марии Стюарт (Жанна Моро) до бытового портрета мясника (Стив Бушеми) и образа Греты Гарбо (Изабелла Юппер). Картина мифологического / религиозного жанра «Святой Себастьян» (Михаил Барышников) соседствует с жанром кошмаров-фэнтези в исполнении Уиллема Дефо. Самыми трогательными оказались анималистические портреты (снежные совы, собака, африканский дикобраз, скунс). А такие виды графики как – плакат (Марианна Фэйтфул), комикс / аниме в стиле поп-арта (Изабелла Росселлини) и силуэт (принцесса Монако Каролина) дополнительно подчеркнули многообразие.
Остановимся и постараемся вглядеться в лица.
Алексин Брошек (2004). На фоне красного занавеса фигура в строгом мужском костюме, зеленая почти люминесцирующая собачья / волчья маска, еле заметное движение опускающихся и поднимающихся рук. Снятая / надеваемая маска. Размеренная фиксация превращения в образ животного. Оскал улыбки. При надевании слышится звериный рык. Таково пограничное состояние вхождения в роль.
Или, наоборот, без всяких актерских усилий актриса Робин Райт Пенн (2006) передает нам ощущение беспокойства. Синее пространство, фигура в развевающемся платье над бездной. Ощущение полета и свободы. Струи воздушного потока, обжигающе ледяной ли горячий ветер. "От этой работы веет опасностью, чувствуете? – говорит Уилсон. - А все потому, что Робин действительно стояла много часов на самом краю высоченной вышки, и ощущение тревоги украсило этот портрет".
Вот два портрета, в которых затаилась мысль о приближающейся смерти. Лик Танатоса, скрывающийся за женскими лицами.
Разница лишь в подлинности бытия – одной поставлена профессиональная задача – сыграть состояние человека перед казнью (Жанна Моро в роли Марии Стюарт), а за другой героиней тянется настоящий шлейф неминуемой опасности (вдова иранского шаха Пахлави - Шабану Фара).
Жанна Моро (2005) в образе Марии Стюарт. Акцент на аксессуар костюма – крест (как окончательный приговор). Отрешенность героини. Лишь редкое движение руки и меняющееся выражение лица - от царственно-властного к смятенно-тревожному. Далее сценическая партитура концентрируется во взгляде – появление животного страха, граничащего с физической болью до опустошенного примирения.
Шабану Фарах Пахлави (2006). Когда-то в 1974 году удивительной красоты цветок орхидеи «Ванда Фара Пахлави» был назван в честь императрицы Ирана. Но династия Пахлави была свергнута в результате исламской революции (1979). От блеска вершины власти к поражению и страху. Всегда с охраной. Постоянная готовность перед возможной гибелью по иранским законам. На видеопортрете - невозмутимое спокойствие героини в мерцании ее браслетов. Но плавное движение руки – и успеваешь перехватить потухающий взгляд-молнию, осветивший величие падения.
Уилсон вспоминает, как после съемок, она заплакала от увиденного, заметив: «Вся моя жизнь в этом портрете». Что ж, воплотившееся желанное уединение порой страшнее публичности, а изгнание и постоянное бегство от смерти – неимоверно высокая цена человеческого существования.
Тема смерти одна из самых волнующих Роберта Уилсона.
Актер Роберт Дауни-младший (2004) волей режиссера оказался в пространстве художественной цитаты картины Рембрандта «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632, Гаага, Маурицхейс), сыграв «роль» анатомируемого Ариса Киндта по прозвищу Младенец. Арт-критики дали свое название портрету – «Мечты трупа», ведь смертность здесь подана почти в ироничном ключе.
Смешанное чувство - картин немного, а сумма плотности впечатлений велика.
Поднимаясь по лестнице, попадаешь в тщательно продуманное Уилсоном пространство – ты оказываешься между визуальными антитезами. Экспрессивность героя Уиллема Дефо (Willem Dafoe) и монументальная неподвижность Михаила Барышникова. Острота языков пламени и иглы стрел.
Уиллем Дэфо (2005) среди огня. За плечами актера уже было участие в фильмах с символичными названиями - «Улицы в огне» (1984), «Миссисипи в огне» (1988). На выставке это самый динамичный сюжет. Дверной проем, полыхающее пламя, свист, на рвущийся крик реакция всего тела, попытка сдержать натиск огневой лавы, обугленные куски кожи лица и рук, невольно поникшая голова, автоматически падающий взгляд на подчеркнуто огромные ручные часы, безвольно опустившиеся руки. Сгоревшее прошлое и черный уголь надежд.
Михаил Барышников (2004). Дух античности (в коринфской колонне) словно напоминание о балете Дж.Баланчина "Аполлон" - одной из творческих вершин танцовщика. «О Мусагет, о плясун хороводный, стрелец-дальневержец». Метафора бумеранга – теперь это Мучения Святого Себастьяна. Синева небес, чернота земли и белизна набедренной повязки. Стрелы, направленные в человека-мишень, на теле которого словно зеркально (слева) обозначена рана Христа, и не вонзился пока ни один наконечник. Выпущенные в римского легионера они пролетают мимо, не задевая. Знаковость сплошной физической боли – отдельные стрелы, как и копье уже почти не чувствуешь.
Любопытно, что в галерее Нью-Йорка Уилсон помещал Себастьяна в одно пространство с Дитой фон Тиз, по его замыслу Святой смотрел на стриптизершу.
В Москве Уилсон разлучил эту пару.
Знаменитая красавица Дита фон Тиз (2006) почти обнажена, позируя на веревочных качелях. Режиссер не стал педалировать совмещение религиозных и сексуальных чувств. Затемненное московское пространство сблизило Диту с другой особой, прославившейся своими «грехами» с представителями музыкального мира из группы Rolling Stones. В компании Диты фон Тиз оказалась другая скандальная дива.
Британская певица, музыкант и актриса Марианна Фэйтфул (2004). Ее мать из династии Габсбургов, а двоюродный дед известный Леопольд фон Захер-Мазох. Горючая смесь наследственности.
Примечательно, что в фильме «I'll Never Forget What's 'is Name» (1967) именно с Марианной Фэйтфул впервые было употреблено в фильме слово «fuck», профиль которого присутствует в графике видеоизображения. Красный фон, черный силуэт ломаной геометрии линий женской фигуры – перед нами перевернутый вверх ногами портрет. «Примитивизм» изображения лежащей женщины в фаллическом контексте? Или восприятие мира перевернутого сознания? Это видеопортрет в стиле знаменитых плакатов Сола Басса (Saul Bass). Как, например, к фильму Отто Людвига Прессингера "Человек с золотой рукой" (1955), в котором впервые был рассмотрен мир наркомана, блестящая роль Фрэнка Синатры. Четкие параллели с жизнью нашей героини, наркозависимость которой продолжалась до 1987 года.
Контрастом к двум фуриям славы Уилсон поставил совершенно иной портрет...
Биографию представительницы другой династии судьба написала иными красками. Нежная роскошь пастели. Плавность перехода от черного бархата к светло-серому шелку.
Полный титул героини внушает уважение - Ее Королевское Высочество, Принцесса Ганновера, Герцогиня Брунсвика и Люнебурга, Принцесса Великобритании и Ирландии и урожденная принцесса Монако.
Принцесса Монако Каролина (2006) в светотеневом спектакле. Силуэт в контровом освещении. Скрытая в темноте женщина смотрящая вверх. Медленно, будто препарируя, тончайший луч делает световой разрез на обнаженной спине героини, который постепенно превращается в увеличивающийся треугольник. Чуткий скальпель луча осторожно движется по контуру тела, осветив ладони и уходя в тень. Цитата фильма Альфреда Хичкока «Окно во двор». Принцесса Каролина в роли собственной матери – голливудской звезды Грейс Келли. "Мы ей сделали высокую прическу, и она стала удивительно похожа на мать. Особенно с мистическим жестом, рукой указывающей на обручальное кольцо, который был лейтмотивом фильма". Для этого портрета Уилсон черпал вдохновение еще и в картине Джона Сингера Сарджента «Мадам Х» (1884, Музей Метрополитен, Нью-Йорк).
Но на выставке оказалась еще одна принцесса ...
Целый зал был отдан не представительницам монарших династий, а Сальме Хайек. Как утверждает Уилсон, во время съемок, создавая цикл из ее 12 портретов, он находился под впечатлением кино- и фотоискусства 1930-х - начала 1940-х годов.
Сальма Хайек (2006). Слышна балетная музыка П.И.Чайковского. Эти звуки подчеркивают удивительную картину вариаций превращений, где на одних портретах Сальма скорее похожа на эмоциональную зрительницу, а к завершению цикла мы словно попадаем в соединенное пространство исполнительницы «Лебединой песни» на музыку К.Сен-Санса и танца Одиллии из «Лебединого озера». Опутанная черным лебяжьим боа Сальма Хайек напоминает отчасти и свою героиню киноленты «От заката до рассвета» (1996) - роскошную, обвитую настоящим (!) питоном танцовщицу. Черно-белая «видео-фотография» подчеркнула хрупкость и ломкость женственности, оттенив ее нежность.
От столь решительной темпераментной особы, как ее знаменитая киногероиня Фрида Кало (2002), нет и следа. И все же лицо мексиканской художницы мы «прочитаем» в другом зале. О ее автопортретах напомнит голова актрисы Вайноны Райдер.
Эту работу Уилсон подал как центральное событие выставки!
Отдельный зал. Только здесь поставлена зрителям широкая низкая скамья.
Что ж, видео-арт рассчитан на полчаса удивительных метаморфоз. Зритель постепенно погружается в состояние галлюцинации. Единственное условие – ты должен уметь смотреть.
Вайнона Райдер (2004) в роли Винни, героини «Счастливых дней» С.Беккета – на протяжении всего времени лишь изредка двигает головой. Знаменитый сценический пригорок, темный / освещенный, подсвеченный пистолет, направленное дуло в сторону героини, разбросанные зубная щетка, открытый дамский саквояж ярко красного цвета.
Медленно и неумолимо текущий поток времени – свет и тьма жизни - утро, день, вечер и ночь спрессованы в единое.
Первый слой восприятия - жизнь актрисы, крестным отцом которой стал знаменитый в 60-х годах прошлого века «психоделический гуру» Тимоти Лири, теоретик наркотических погружений.
Чувство возникающего гипноза – тайна гения Уилсона, которую переживет каждый, кто рискнет присесть на эту скамью и погрузиться в это небезопасное видение.
Второй слой – Вайнона как голливудская звезда с клеймом клептомании, задержанная с поличным в магазине Saks на Пятой авеню в Беверли Хиллз, когда она пыталась покинуть торговый зал с 20 неоплаченными покупками (плюс ее кражи в торговых центрах Barneys и Neiman Marcus). Ведь и об этом сигналит нам заполненная до отказа сумочка на склоне холма.
И последнее – поместив Винни строго по центру горы песка – Уилсон раскрыл тайну метафоры Беккета. Перед нами песочные часы, отсчитывающие последние минуты жизни, мгновения которых остались только в голове. Вот-вот миг превратится в пыль... прощаясь, героиня окидывает мир вокруг своим угасающе-завораживающим взглядом.
Это как ожог времени среди змеиного холода вечности.
Неслучайно на церемонии открытия выставки Роберт Уилсон заметил: «У времени нет концепции, его можно только пережить, оно не подается осознанию».
Ирина РЕШЕТНИКОВА
05.11.2007.
журнал "Страстной бульвар, 10", 2007 г., №4 (104), стр. 136-142.