ОБРАЗЫ САМАРЫ В ЖИВОПИСИ ПОКОЛЕНИЯ СЕМИДЕСЯТНТКОВ.
Печальный иссякший фонтан.
Я словно незримо привязан
К самарским незримым местам
Игорь Смирнов
Конец ХХ века стал для искусства Самары временем городского пейзажа. Начало этим пейзажам положили в 70е и в 80е годы художники ― графики В. Севастьянов, В. Иванов, С. Щеглов, Н.Панфильцев. Графика так называемого «застойного периода» полна лирических интонаций, теплоты, задушевности. Графические листы с глубоко прочувствованным постижением натуры, камерны, крепко соединены с миром чувств человека того времени. Концепция большинства работ – это концепция неторопливой прогулки горожанина по уютным дворикам и улочкам города, как части человеческого бытия. Идея архитектуры в пейзажах Самары второй половины XX века воплощает гармоничное сосуществование человека в городе.
В конце XX века и начале XXI века, на рубеже веков, городской пейзаж оказался наиболее чутким к переменам времени и воздействию этого времени на человека. Именно в 1990 -2010 годы наступило возрождение жанра городского пейзажа в живописи. Самара, возникла как основная тема, как улицы, здания, как неповторимая печаль живущих ярко, стремительно, и стареющих внезапно домов, деревьев и людей в этом старом городе.
Неброские пейзажи, рожденные в тесноте маленьких квартирок, на стенах выставочных залов и частных галерей возникли, словно ниоткуда и выстроились длинной лентой, обретая в экспозициях подлинную монументальность фриза, растянувшегося вдоль трамвайной линии,
Сама идея архитектуры приобрела в пейзажах Самары теперь прямо противоположные значения. Эта среда стала городом-оборотнем, городом развалин, каменным кладбищем, дышащим равнодушием к человеку, все более одинокому в городской среде.
Именно в эти годы архитектурная среда Самары дала новый, сочный и сильный побег – художника Наталью Хахалину (1953). В сложные 90 годы она открыла эстетику простых крупных форм зданий Самары, наполнила тяжеловесной плотностью колорита, цветовыми острыми контрастами. Ее Самара ломает все привычные представления, новизной кубообразных элементов - незначительных домиков, утопающих в грязи задворков. Какая в этих пейзажах грустная перекличка стен и брошенных на стылую землю, похожих на гробы, страшных в своей брутальной силе бетонных блоков.
Другое имя – Александр Уханов (1953г.). Его произведения открылись на выставке «Трамвай воспоминаний». Основная тема ― пейзажи старой Самары.
Городские пейзажи в живописном решении Александра Уханова чаще порывисты и «горячи». Качество красочного слоя таково, что сама пастозная масса на поверхности холста с шершавой фактурой, наделяет тактильной обособленностью холст, этот прием вносит в привычные мотивы беспокойство и нервозность. Гармонии Уханова строятся на диссонансах, на резком аритмичном пульсе цветовых пятен, на неожиданных всполохах цвета.
Еще раньше, на персональной выставке в Самарском художественном музее некоторые картины Александра Уханова несли в себе элементы этюдности, списывания с натуры, эскизности, композиционной непродуманности. Сейчас все по-другому.
Вначале художник ищет на листке бумаги композицию, все элементы пространства, собирая и завязывая в тугой неразделимый узел. Потом живописует. Получаются не Портреты города, а Образы Города, ― тщательно выверенные полотна, но написанные одним махом, ―а ля прима, в один ― два сеанса. Мазок лепит форму, это корпусная, пастозная живопись. А свободное владение мастихином, в соединении с манерой наложения красочного слоя, частично вперемежку, частично слоями, творит эффект «северного сияния». Все средства выразительности помогают создать обаятельные образы, которые нельзя не полюбить. «Жигули», «Заволжье». Город у Александра Уханова всегда в поле восприятия его художественного чувства.
На полотнах Александра Уханова старый Город потрясает крепкой динамикой бытия. И это странно завораживает. Ведь пейзажные сюжеты этого мастера лишены кипения жизни, на пустынных дорогах сидят одни собаки, да путники. Но сама живописная аранжировка объектов города такова, что стены зданий мерцая, вибрируют красочными выплесками людской энергии. Невероятные страсти жильцов буквально пружинят доски, прогибают балки, вспучивают крыши, заставляют наклоняться в стороны.
«Не падай!», как окрик, как всхлип, как команда солдату, уставшему на марше, мечтающему забыться во сне. Название работы уже определяет позицию автора по отношению к своим героям. Они все одушевленные, живые. «Двойняшки», «Разговор» (Разговор о жизни двух домов), «Сарафановые дома», «Тюльпановые дома», «Осенние дома». Все они любовно освещены яркими закатами и рассветами.
В современном городском пейзаже сложилась странная ситуация. Успешные художники не запечатлевают улочки, дома, которые разрушаются, сжигаются, которые невозможно спасти от сноса и «новой» архитектуры. (Вид погибшего дома ― зрелище не для слабонервных) Таков закон природы ― любить живущих. Пока еще живые, морщинистые лица домов нашего любимого Города, потому - то так хороши.
Большая часть пейзажей художников – семидесятников пустынны, безлюдны. В русском искусстве эта черта появилась впервые у мироискуссников. Также как и мироискуссники любили Петербург, самарские художники любят Самару, как живой город – его здания, его площади, парки, в которых можно ощутить дыхание других эпох. Полотна этих мастеров утверждают, что город имеет свою душу. Но у Хахлиной «безлюдность» как художественный прием, усиливает ноту одиночества и безысходности, и напоминает о строках А. Блока: - «Заборы - как гроба, в канавах преет гниль, все, все погребено в безльюдьи окаянном»…
Тумпурова Александра (р.1954г.) причисляют к пензенской художественной школе. Работает он преимущественно в жанре пейзажа, утверждая силу русского пленэра. Живее и полнозвучное соединение человека и городской среды, самарца и Самары – присуще этому мастеру.
Он соединяет людей, и их суету с природой, растворяя их в ней, сделав их частью стихии, живущей общей жизнью со стаями птиц, с собаками и кошками, вместе с ветром, солнцем и снегом. Пространство города, свет, люди. Воздух, деревья, земля - все одно и тоже, все единое…
В восторженном пантеизме Тумпурова много интереса к сюжету, к реальному житейскому эпизоду, постепенно он переходит от любования мгновеньем, к пейзажу – картине. Живя в частном секторе Самары, и приезжая в старый город он запечатлевает особый колорит Самары. С удовольствием пишет веселое кипенье городской суеты: газельки, легковушки, люди, собаки, резкие тени, блики, солнце, сугробы, облака, стаи птиц.
Событием художественной жизни города является возникновение художника - Николая Шишина.(1955) Новое имя на живописной карте Самары.
Николай Шишин родился в Самаре, взрастал на окраинах Безымянки, ловил на себе живые взгляды подслеповатых окошек ее небольших пятиэтажек. Азы профессионального образования он получал также в Самаре, в художественной школе.
Толстые подрамники с ровно набитыми уголками из бережно ошкуренного бруса, аккуратно срезанный и укрепленный холст, — все не заказное, любовно сделанное своими руками. Старательность и тщательность выдают художника-непрофессионала.
О своих предшественниках Николай Шишин написал так: «Я иду за другими художниками, живописующими Самару, Севастьяновым, Ухановым, Тумпуровым и другими. Иногда выбираю неосознанно те же места, которые они писали». В самых первых работах трудно угадать человека с нежным сердцем, но в них уже есть чувство мечтательности. У Шишина, одиночество, грусть и нежность к незабываемому архитектурному облику провинции. Его манит к себе среда, созданная человеком.
Свои мысли художник озвучивает.
1) Что является важным для художника? Н. Шишин считает, необходимо, чтобы сама жизнь и природа восхищали художника и стимулировали его творчество. И потому, узкий столб высокого здания у Николая Шишина — «Красный рондель».
2)«Необходимо воспитывать в себе особое видение Самары. Он так точно и скрупулезно воспроизводит ее уголки, что можно получить топографический атлас, если составить работы последовательно. Самара хороша зимняя, с грязными сугробами, кучами снега на газонах, с заснеженными крышами домиков, сарайчиков («Старое здание на углу Арцыбушевской», 1999г). В картине «Солнечное утро» 2000г. запечатлены трогательные подвалы и подворотни, обветшавшие, трухлявые, но необыкновенно теплые от солнечных бликов на выцветшей штукатурке. Внимательный глаз художника не пропустил сосульки, словно ожерелья, повисшие на одеяниях домов. Несомненно, они для него, словно живые существа, Живопись Николая Шишина неяркая. Красочный слой, вязкий, плотный, непрозрачный, нет свечения изнутри, от грунта, нет легких жидких лессировок. Цвета не локальные, а слегка погашенные, припудренные пылью дорог или городского смога. Разноцветную штукатурку всегда пишет с добавлением серого или коричневого тона. Отсюда интересный эффект — все увидено будто через старое стекло.
3). У Н. Шишина, любовь к конструированию замкнутого пространства. Почти всегда в центре картины - дорога, улочка, тропинка во двор. Дома с двух сторон, будто кулисы, открывают среднюю часть, когда взгляд послушно направляется по тропинке, то впереди открывается некий тупичок с забором или стеной. Так вот обнаруживается, что главный герой всех композиций - городской дворик.
Почти несущественная деталь,- в большинстве запечатленных на холсте домов окна чернеют пустыми глазницами. Там никого не ждут. Эта деталь усиливает печальную интонацию в звучании городского пейзажа.
В композициях - все люди – стаффажи, как правило, старики и дети. Порой они сиротливо одиноки в маленьких тихих двориках. симпатичного домика с голубыми наличниками.
4) Николай Шишин считает, что художнику необходимо сохранить в себе способность удивляться миру, природе. Важно быть наивным, словно дитя.
Невольно вспомнилась замечательная сказка Г. Х. Андерсена «Старый дом». Одному маленькому мальчику старый дом нравился гораздо больше всех остальных домов. Разглядывая его стены с отвалившейся местами штукатуркой, мальчик представлял себе самые невероятные картины прошлого.
Однажды мальчик пришел в старый дом спросить старика про одиночество.
—А правда, что в старом доме одиноко? - спросил он.
«—Ну, меня навещают старые воспоминания и приводят с собой, кого могут,- сказал старик»
Так как-то представилось, что Николай Шишин словно сказочный герой Андерсена бродит по улицам старого города и слушает замечательные воспоминания, рассказанные старыми домами.
Особо хотелось бы обратить внимание на творчество художников-дилетантов. В живописи Г.А.Лемковой (1955г.р.) предстает иной Старый город. Она, гуляет по Городу, любуется им и любовно запечатлевает на фотографиях обаятельную улыбку его дворов. Будучи историком искусства, она настойчиво разыскивает в Самаре архитектурные мотивы, ассоциирующиеся с произведениями М. Утрилло, К.Писсаро - мастеров европейского городского пейзажа, и как бы пытается пересадить стилистику мэтров живописи на самарскую почву.
Галина Лемкова — в городском пейзаже слагает провинциальный романс. Ее Город― предстает в сочетании теплых и благородных серебристых оттенков ветхих построек рядом с покрашенными всеми цветами радуги домиков. Облупившаяся штукатурка, кирпич и камень, разновеликие линейные и пластические ритмы, созданные случайными сочетаниями покосившихся деревянных избушек, рядом с каменными особняками прошлого века, ― все это великолепие ее восхищает. А внутренние дворики! Каждый ― свой обособленный микромир, обжитое пространство, отгороженное от внешнего мира, возбуждающее стремление заглянуть сквозь приоткрытую калитку. Дряхлеющая городская история безмолвно тесниться, превращается в тающие островки среди наступающих новостроек, вместе с ними уходит и неповторимое обаяние Города.
Мотивы Города у Лемковой Галины ― типичные образы центральных кварталов города, где соединились архитектурные стили разных эпох. Тут причудливо перемешались черты старого и нового. Запечатлены грустные ночные закоулки, мрачные подвалы. Сумерки накладывают гротескно- мистический отпечаток на эти трущобы.
Ее любительские пейзажи написаны не с натуры, но характерны и узнаваемы. Удалось передать самарское разномастье и аромат ушедшего времени… Автор пытается на полотне отобразить покой и тишину мягкими цветовыми тонами, слившимися в тонкие красочные созвучия. Город в работах Лемковой не блещет красотой, в пейзажах наблюдается провинциальная корявость, но в ней замешана чистосердечная женская тоска по красоте.
В наши дни жажда сносить и учреждать новое совершенно закономерна. В последние годы строительство нового пространства ведется достаточно жестко, бескомпромиссно. Новые дома, новые магазины, новые монстры отличает респектабельность, блеск и равнодушие к прошлому. Сколько шедевров, памятников старинной архитектуры сегодня сожжено, разрушено. Пейзаж старой Самары. Пейзаж новой Самары. Этот извечный спор поколений, пожалуй, отличается тем, что в Новой Самаре нет молодого задора, душевности, а большие кубообразные вертикали лишены архитектурной одухотворенности, композиционной выразительности. Грустно признавать, но это факт. Как только стала исчезать старая Самара в нашей реальности, тут же она возникла в жанре городского пейзажа.
Образ Самары возникает также и в современной поэзии, в следующих строках поэта Евгения Бабушкина: Струится плавно и воркотно тягучим золотом река, ногам прохладно и щекотно от перемытого песка. Над отраженным Вавилоном, как над Стамбулом – синий смог. Бегут по вызеленным склонам плешинки выжженных дорог…
То куполок, то шпиль звездится, как указатель в небеса. Кому-то велено родиться. Кому-то были голоса. Июль. Жара. Самара. Волга. Пивной летает ветерок. И долго, - долго – долго - долго твердиться заданный урок. На солнце выцвела открытка, пейзаж размазан и безлик. Бомж, академик, кришнаитка, младенец, девочка, старик. Но нет ни города, ни мира. Так, не ругая суету, глянь, помолись и следуй мимо - за грань, за линию, черту…